Палач. Верь мне.

Палач. Верь мне. - Скажи, Мастер, зачем человеку нужны желания? - Для того, чтобы человек их исполнял. Мастер-наставник поморщился. Конечно, его секретарь очень тихо открыл и закрыл дверь и старался вообще не дышать. Но кто ему сказал, что шпоры на сапогах нужны в наше время, время паровых машин, дирижаблей и нарезных оружейных стволов? И теперь пока он шел, сгибаясь в поклоне, эти красивые и бесполезные приспособления позвякивали в полной тишине кабинета Академии. Высокий юноша-альбинос остановился в двух метрах от стола, за которым мастер-наставник просматривал свитки и документы, и начал свой утренний доклад. Это происходило каждый день, и каждый день в течение его речи мастер монотонно кивал, а потом нетерпеливо махал рукой в сторону двери, давая понять, чтобы его больше не отвлекали по пустякам. Сегодня что-то пошло не так, и понял это помощник, читая следующие строки сухих донесений -…лета сего года на железнодорожных путях близ города Н обнаружены останки предположительно палача, который вел в данном городе дело гражданина Орема. Опись вещей, свидетельские показания прилагаются. - Мой дирижабль к вылету. - Но мой господин, все указывает на несчастный случай, и… - тут помощник увидел глаза мастера-наставника и поперхнулся словами. - Бегом. - Выполняется, мой господин! Окончание фразы донеслось уже из-за закрывающихся дверей и удаляющейся спины секретаря. Мастер-наставник выпрямился в своем кресле, пальцы слегка подрагивали на буквах какого-то свитка с докладом из приграничного поселка. Погиб палач. Это случается. Погиб его ученик, его любимый ученик. А вот этого еще не случалось никогда. Он машинально пригладил небольшую бородку, встал и подошел к окну, под которым выстроились графины и бутылки разного содержимого и крепости. Мужчина ближе к шестидесяти годам, с крепко загоревшей кожей и гладко выбритым черепом задумчиво взял бокал и после короткой заминки наполнил его простой родниковой водой. Начинался тяжелый день и разум должен быть чистым, решил господин Танос, мастер-наставник Академии Правосудия Империи. Пыль от сходней еще не улеглась толком, а по ним уже быстро сбегал мастер-наставник и за ним спешил его секретарь. Экипаж c зашторенными окнами и эмблемой городской стражи на дверцах ждал их прямо на посадочном поле. Однако место в экипаже занял только секретарь. Господин Танос остался на поле ждать затребованного себе скакуна. Он хотел въехать в город, не привлекая особого внимания, насколько это будет возможно, под видом простого путешественника. Тария машинально повернулась на звук входной двери, и чуть не выронила кружку из рук. В гостиницу вошел палач. Прошло несколько дней, как Верум исчез из ее жизни и всего три дня как его нашли на железной дороге, попавшим под поезд. Видение исчезло, когда человек скинул капюшон черного плаща и улыбнулся ей. Она увидела лишь уставшего пожилого путешественника. Человек сел на лавку возле окна и жестом поманил ее к своему столу. - Что изволит господин? - Ужин поплотнее, комнату тихую и спокойную на два-три дня. И гостеприимства местного, известного на всю Империю. - Сию минуту, господин… - Танос, господин Танос. - Да, господин. Тария отправилась передавать заказ на кухню и сообщить хозяину о намерении гостя снять комнату на несколько дней и девушку на ночь. Мастер-наставник проводил взглядом молодую официантку и не преминул отметить про себя, что девушка неуловимо отличается от местных женщин, либо сама приехала с севера, либо ее родители. Когда Тария вернулась она с неудовольствием заметила, как за стол того приятного пожилого господина уже вальяжно подсаживаются два скользких типа, местные каталы братья Бирко. Тария попробовала взглядом предупредить путника об опасности для его кошелька, но тот любезно разговаривал с подсевшими к нему респектабельными горожанами. После нескольких тщетных попыток, она вздохнула и отвлеклась на заказ за столиком южного купца, сидевшего возле большого гостиничного камина. А спустя какое-то время, заказ того самого господина, так поразительно похожего на палача, был готов и она понесла поднос к его столу. За столом уже готовились к игре. Ящик с дощечками братья водрузили в центр стола, кошельки свои все разложили и открыли, расчертили столешницу и приготовили мел. Тария начала освобождать поднос там, куда указал господин Танос и предприняла еще одну попытку его предупредить. Она неосторожно сильно стукнула солонкой об стол, а когда их взгляды встретились, ее глаза метнулись в сторону братьев, и она покачала головой в надежде, что старик поймет ее. А тот только прищурился и подмигнул ей. Тария не была бы так разочарована, если бы знала, что одна из выдающихся способностей господина Таноса, это способность хранить и обрабатывать поистине огромное количество информации в своем мозгу единомоменто. А уж если бы она знала, что игра в дощечки была одним из способов развить эту способность много десятилетий назад, ей оставалось бы только пожалеть незадачливых шулеров. Дальнейшие события потом еще долго обсуждали и смаковали во всех городских кабаках. Старший из братьев, большой и спокойный повел игру. Младший, умело и, как ему казалось, незаметно подыгрывал брату. Пару раз они дали обыграть себя гостю, а затем начали «доить идиота». Пожилой путешественник спокойно расставался с крупным серебром, потом очередь дошла и до золота. Тут-то гости и постояльцы стали потихоньку собираться вокруг стола, чтобы посмотреть, как обдирают заезжего неудачника. Никто так и не заметил, как неуловимо поменялись роли за столом, и жертва стала охотником, а загонщики сами побежали в расставленные силки. А точнее было бы сказать, что жертва превратилась в беспощадного палача, а загонщики в приговоренных к отсечению головы. И вот уже все деньги младшего брата, документы на его дом перекочевали на сторону стола господина Таноса. Старший попробовал выручить брата, поставив все, что у него было, на казалось бы верную комбинацию дощечек. И проиграл. В фактически полной тишине, которая воцарилась после этого, старший из братьев произнес фразу, которую здесь не слышали уже несколько десятков лет – играем жизнь за жизнь. Его оппонент, этот простой с виду старик, молча кивнул и улыбнулся. Начался судьбоносный кон. Разгромный и быстрый. И вот уже через какие-то десять минут жизнь и все имущество братьев Бирко принадлежало господину Таносу. Ропот восхищения пронесся по залу, а старший Бирко взревел раненым зверем и нервы его сдали. Он вскочил с лавки и направил на своего победителя старый двухзарядный пистолет. Танос и бровью не повел, а аккуратно и нежно пошевелил свой стилет, который за секунду до этого вставил в ноздрю младшего брата Бирко. И, зевнув, спокойно произнес: «Убрал бы ты пистолетик. Пока кресало воспламенит порох и пули выйдут из стволов я успею прилечь и очистить череп твоего брата от той единственный ганглии, что там есть.» Незадачливый стрелок медленно положил пистолет на стол и в это момент дверь гостиницы распахнулась и в нее ввалился наряд городской стражи. Место вокруг игрового стола моментально очистилось. Братья Бирко облегченно выдохнули, вспомнив, сколько они платят городской страже каждый месяц. А зря. В общей суматохе никто сразу не обратил внимания, что наряд возглавлял сам начальник городской стражи и все солдаты наряда были трезвы и носили парадные мундиры, кирасы и шлемы. Что случалось в городе только один раз в год, на день Империи, который уже прошел. Поэтому облегченно вдохнуть братья уже не успели и были скручены солдатами наряда, в то время как их командир, пожилой и мягко говоря тучный капитан городской стражи, натурально грохнулся на одно колено перед невзрачным стариком так и продолжавшим сидеть за игральным столом. - Приветствую мастера-наставника Академии Правосудия во вверенном мне городе! Что прикажете делать с этой парочкой отпетых негодяев? - Отпустите их и верните им их деньги и имущество. Я играл с ними добровольно, ну а пистолет посчитаем недоразумением. - Слушаюсь! - Подготовьте и передайте все документы по делу гибели Палача на железнодорожных путях моему секретарю - Уже исполнено, господин. - Теперь свободны, я буду отдыхать. После ухода стражи ритм заведения быстро вернулся в прежнее русло. Только вокруг стола господина Таноса образовалась осязаемая пустота. Все старались отводить глаза. Вскоре высокий гость отправился в свой номер, сопровождаемый самим хозяином гостинцы, который покорно и даже с радостью нес его дорожный мешок. Как только хозяин гостинцы похожий на богомола, униженно пятясь задом, исчез за дверью, Танос позволил себе сесть на кровать и выдохнуть. День был длинный, а в конце даже забавный. Сапоги полетели в угол и сюртук и плащ. Босые ноги приятно холодил дощатый пол. Если бы не заноза. Танос отдернул ногу и наклонился рассмотреть причину неудобства. Маленькая треугольная выемка в доске пола, вонзилась занозой в ногу. Танос провел по ней пальцем, и тактильная память тут же услужливо нарисовала образ ножа, который оставляет такие следы. Ножа Палача. Мастер хмыкнул и тут в его номер постучали. - Войдите. - Господин! Позвольте передать вам подарок от нашего хозяина, лучшее вино южных виноградников Империи и лучшую массажистку для усталого путника во всем городе. В дверь номера вошла Тария с пыльным кувшином и красивым хрустальным бокалом. За ней, опустив голову, прошмыгнула молодая девочка, укутанная в тончайшие вуали загадочного востока. Пока Тария расставляла на столе принесенные дары, девочка тихой бабочкой оказалась позади сидящего на кровати господина Таноса и принялась разминать его плечи, профессионально, сильно и по-детски нежно. Мастер-наставник немного прикрыл глаза, что не помешало ему удержать за ладонь Тарию, которая попыталась тихо пройти к выходу. - Присядьте, моя дорогая. - Как прикажете, господин. - Ну, что вы. Я хочу всего лишь немного поговорить с вами. Скажите, Тария, как давно убирали эту комнату? - Несколько дней назад, господин. Точно знает хозяин. - У вас тщательно убирают в номерах? Если поискать, можно найти что-то от прошлых постояльцев? - Уверяю вас, очень тщательно. Если хотите, я лично проверю весь номер еще раз. - Было бы замечательно. Тария слишком поспешно встала с кровати и принялась усердно осматривать небольшой номер, не жалея внимания на самые темные его уголки. От мастера-наставника не укрылся мимолетный кивок, который был явно адресован массажистке, после чего та начала с особым усердием нажимать на нервные окончания на его шее, призванные расслабить и усыпить его. Танос расслабил мышцы и обмяк под нежными руками девочки, но его зрение и слух стали острее в сотни раз. Это и помогло обратить его внимание на мимолетный звон, который раздался, когда Тария склонилась за изголовье кровати. Тария уже положила ладонь на ручку двери, когда ее остановил голос этого странного и страшного старика. - Постойте. Я благодарен вам за гостеприимство, передайте это хозяину. Однако, в Империи, насколько я помню закон, труд детей, а тем более столь сомнительный как ночной, не приветствуется, а даже карается законом. Давайте сделаем вид, что вы не приводили сюда это очаровательное дитя? После этих слов массажистка упорхнула в коридор, так же тихо, как и появилась из него. - Спасибо за великодушие, господин! Я могу что-то для вас сделать? - Думаю, да. Оставьте, пожалуйста, на столе то, что вы не приносили сюда, но пытаетесь вынести. Тария медленно подошла к столу и выложила из рукава свой стилет забытый тогда, в тот памятный и такой уже далекий день. - Я могу идти, господин? - Да, конечно. И позовите ко мне стражника, который наверняка болтается где-то поблизости на улице. До скорой встречи, Тария! Это пожелание скорой встречи стучалось в висках весь вечер, пока она искала стражника, обслуживала постояльцев за столиками и помогала закрывать заведение. Она делала все машинально, и понимала, что эта скорая встреча не сулит ничего хорошего. Тем временем мастер-наставник упаковал стилет с запиской в конверт плотной бумаги и передал его через запыхавшегося стражника своему секретарю. Потом выпил действительно вкусного подаренного вина, глядя в окно на засыпающий город, и с довольной улыбкой лег спать. Утром следующего дня мастер-наставник принимал своего секретаря прямо в номере гостиницы. Господин Танос восседал на кровати, скрестив ноги, секретарю было разрешено сесть за стол, на котором были разложены бумаги. - Итак, что удалось узнать об инциденте на железной дороге? - Гибель человека на железнодорожном полотне действительно имела место быть. Однако, личность погибшего не была установлена точно. Городская стража сделал вывод о гибели палача по остаткам одежды и личным вещам, найденным рядом с телом. - И почему меня это не удивляет? - Мммм, затрудняюсь ответить, господин… - Это был риторический вопрос. Так. Отправьте биологические образцы погибшего и его вещи на экспертизу в Академию. Вы принесли списки прибывших в город и уехавших из него за последнюю неделю? - Да, конечно. И я позволил себе проанализировать их. Простите мою дерзость… - И что же интересного показал ваш анализ, юноша? - Практически ничего. Кроме одного имени. В день предполагаемой гибели палача некто Верум зарегистрировался в порту как пассажир торгового судна. Меня чем-то зацепило это имя, нехарактерное для этих мест. - А в списках прибывших в город этот человек есть? - Их доставили только утром, я не успел проверить. - Ну, самое время это сделать. Через каких-нибудь полчаса стало понятно, что гражданин Верум не значится ни в одном списке прибытия. А это значит, что он или пришел в город пешком и не явился для записи в регистрационную книгу, либо появился прямо здесь в городе из ниоткуда. Мастер-наставник уже не сидел на кровати, а стоял и смотрел в окно. Самая вероятная версия случившегося уже вполне сложилась в его голове. Все эти записи говорили лишь о том, что некий человек с документами на имя Верума сел на корабль, но в город не прибывал. Но это не совсем так. Это документы не прибывали сюда, а человек вполне мог попасть сюда легально и вне подозрений. Например, будучи палачом на службе Империи. Или будучи якобы казненным тем самым палачом. Версия, надо признать, отвечая на один вопрос, рождала еще больше новых. Господин Танос резко повернулся к секретарю и внимательно посмотрел на него. Юноша невольно съежился, ожидая чего угодно. Как всегда произошло самое неожиданное. - Вы, юноша, еще на испытательном сроке и не утверждены мной в должности секретаря? - Да, господин. Мне осталось еще более полугода. - Как твое имя? - Ульм. - С этого момента твой испытательный срок окончен. Ты утвержден в должности секретаря мастера-наставника Академии Правосудия Империи. Со всеми привилегиями и всей ответственностью. С этой минуты ты обязан хранить в тайне все, что происходит с тобой на службе в стенах академии и вне ее. Ты это понимаешь, секретарь Ульм? -Так точно, господин! Простите, мастер-наставник! - Ну и отлично. Да сядь уже обратно на стул, мы не в армии, а я не сержант. Скажи, ты организовал наблюдение за сотрудницей этой гостиницы Тарией и отправил ее стилет на экспертизу, как я приказал в записке? - Сделал все, как вы указали в записке. Простите, а как вы узнали, что стилет ее? - Догадался. Что, экспертиза это подтвердила? - Абсолютно, мастер-наставник. - Хорошо. Отправляйся и займись образцами для отправки в Академию, а мне пришли человека, который проводит меня туда, где я сейчас могу найти Тарию. - Слушаюсь, мастер-наставник! Когда звон шпор Ульма затих в коридоре, господин Танос начал не спеша собираться на улицу, размышляя над оставшейся загадкой – кто же в этом городе был на самом деле палачом, а кто жертвой и кому удалось его покинуть. Мастер-наставник стоял в тени переулка и наблюдал за Тарией. Она давно уже сидела на развалинах старой городской стены и смотрела на раскинувшиеся внизу шашечки полей и огородов. Красивая девушка, с гривой каштановых волос и грустным и глубоким взглядом. Ноги обутые в сандалии, руки с множеством браслетов обнимали колени, цветастое платье местного покроя слегка шевелил ветер. Господин Танос поймал себя на мысли, что именно такую девушку не хочется бездумно тащить в гостиничную койку на одну ночь. А хочется ухаживать за ней, заботиться и радоваться даже самой мимолетной ее улыбке. Но служба есть служба. Мастер-наставник напустил на себя скучающий вид и направился к девушке, помахивая прутиком, сломанным по дороге. - О, Тария. Здравствуйте, какая неожиданная встр